Это рассказ о книге, которой пока нет в БД ФЛ, но она должна там быть. Хотя бы по той причине, что на ФЛ представлены многие другие книги и произведения этого писателя, в которых приключений на порядок меньше.

Александр Покровский "Тропик лейтенанта"

Визит советской эскадры под командованием вице-адмирала Сергиенко в Индонезию проходит исключительно негладко, командиры думают, как выкрутиться из крайне щекотливого положения.

Прежде, чем перейти к длинной цитате, пара слов о трудностях. Писать об этой очень нерядовой повести, хорошо зная повседневную жизнь и приключения советского ВМФ того времени, очень сложно, т. к. повесть имеет как очевидный подтекст, так и неочевидные (для многих, но не для всех) странные ляпы непонятного происхождения. Да если ещё автор повести один из твоих любимых писателей!

Вот эта цитата (это диалог командиров после пропажи команды, отправленной за кораллами; эскадра стоит в нескольких милях от атолла):

"Адмирал закрыл за собой дверь каюты и повернулся к командиру крейсера:

— Владимир Сергеевич, твои соображения?

— Я без людей не уйду.

— Владимир Сергеевич, дорогой, как ты себе это представляешь? Ты на крейсере обшариваешь каждый остров, находишь похищенных людей и мстишь за их похищение, убивая подряд всех бандитов в этих водах? В Индонезии семнадцать с лишним тысяч островов. Ты обшаришь их все? А пиратствуют тут так: сейчас он ловит рыбу, а если мимо идёт сухогруз, то он из трюма достаёт автомат. Это же Индонезия. И потом, с чего ты взял, что они до сих пор живы?

— Я без своих людей отсюда не уйду!

— Владимир Сергеевич, давай без эмоций. Согласен, идея с кораллами была моя, и она была не самой блестящей. Мне отвечать.

— Это мои люди ...

— Погоди! Разрешите, товарищ капитан первого ранга, я закончу свою мысль? Можно? Спасибо!

Адмирал ходит по каюте, пытаясь успокоиться. Успокоился.

— Хорошо, Владимир Сергеевич, давай с самого начала. Выслушай мои предложения без эмоций. Это возможно?

— Так точно, товарищ адмирал!

— Владимир Сергеевич, я тебя прошу. Я виноват, я осознаю. Но партизанщину мы тут разводить не будем. У нас есть Командующий флотом, Главком, Москва, МИД, Совмин и Президент. О происшествии доложим по команде. Причём, докладывать буду я. В конце концов, у нас были учения. В ходе учений могут быть людские потери! Три процента, пять процентов! Я уже не помню, сколько процентов!

— Кораллы мы списываем на боевые потери, товарищ адмирал? А в глаза смотреть людям мы как с вами будем?

— Хорошо! Согласен! Я сказал чушь!

— Анатолий Александрович, прошу дать мне неделю, и я найду людей.

— Да нет у нас этой недели! Понимаешь ты или нет? Нету! Нас в Танджунг-Приоке ждут с официальным визитом. В Джакарту мы идём!

— Я их найду.

— Нет, Владимир Сергеевич, с тобой невозможно говорить. Сейчас будем говорить как курсанты одного училища. Ладно? Я на третьем курсе, ты на первом. Как двадцать лет тому назад. Ладно? Володя, ау! Ты меня слышишь?

— Нет! Ты же меня не слышишь!

— Я с тобой с ума сойду!

— А я с тобой уже сошёл. Дай неделю!

— Не дам! Как ты себе это представляешь? Это ж территориальные воды! Мы после учения с индусами должны зайти в Индонезию! С официальным визитом!

— Сломался я! По дороге! Как ты говорил! Поломка! У меня поломка! Не хватает семи! Очень! Важных? Деталей! На неделю! Потом догоню вас в Танджунг-Приоке!

— Ты вторгнешься в территориальные воды во время дружеского визита?

— Я терплю бедствие!

— И во время этого бедствия мы тут воюем со всем побережьем? Вы в своём уме, товарищ капитан первого ранга! Есть коньяк?

— Давно кончился.

— А что есть?

— Индийский ром!

— Как называется? Господи, что я говорю!

— "Old smugler" называется!

— Налей, а то я сейчас с тобой сдохну!"

Читая этот драматический и, это необходимо отметить, — мастерски написанный диалог, я понял, почему корабли остановились довольно далеко от кораллового островка. Нельзя заходить в территориальные воды. Это значит (вот справка из Википедии: "Международное право не допускает расширения территориальных вод за пределы 12 морских миль (22,224 км), однако некоторые государства в одностороннем порядке установили более широкие территориальные воды (например, Бразилия, Перу, Сьерра-Леоне, Уругвай, Эквадор и др.)", что эскадра стояла на приличном удалении от островка, почему и пришлось посылать катер, а не шлюпку. Тут возникают вопросы. Первый. Нарушение тервод катером нарушением не считается? С чего бы это? Второй и главный. Расстояние порядочное, около 25 км, чтобы с гарантией. Катер, доставив команду охотников за кораллами, возвращается обратно (??!) к эскадре. А на добычу кораллов ушёл всего час, всем было ясно, что больше времени на это не понадобится (там огромные заросли этого добра). Так почему катер не подождал около островка?? И рация накрылась подозрительно во-время, как раз тогда, когда на горизонте показались катера индонезийской мафии (торговцев оружием). Ну, ладно, с рациями такое бывает. Но катер-то зачем зря гоняли? Если бы он ждал у островка, моряков не увезли бы в неизвестном направлении. Очевидно, таков был приказ всё того же товарища, автора не самой блестящей идеи. Автор в основном придерживается очень плохого мнения о высшем военно-морском руководстве перестроечных лет. Это заметно по многим его произведениям. Кто заинтересуется, рекомендую сборник под названием "Старпом", это шедевр. В этой повести (возвращаюсь к нашим баранам) вице-адмирал вслух (!) говорит о боевых потерях (учения только что закончились)! Такие были тогда адмиралы. Этот даже не знает звания офицера, который пошёл старшим на катере (называет его старшим лейтенантом, это в другом разговоре). Но, соглашусь, это не так уж важно, вице-адмирал мог и ошибиться (такие большие шишки лейтенантов невооружённым глазом в упор не замечают).

Дальше происходит множество чудес. В лейтенанта влюбляется местная девушка Аю, хорошо знающая джунгли. Без её помощи моряки ни в коем разе не смогли бы сбежать с плантации, находящейся на каком-то острове, и за трое суток добраться до ближайшего побережья. Конечно, они не через дремучие заросли пробирались, а шли по тропе, но опасности такого перехода для человека из далёких краёв даже при таком условии практически непреодолимы. А эту группу преследовали очень опытные враги, следовательно, безнадёга полнейшая. По дороге чудом не был убит лейтенант Володя Бузык, и Аю удалось застрелить его несостоявшегося убийцу. На побережье первый же рыбак сдал беглецов поджидавшему их тому самому человеку, который их захватил на островке. И этого следовало ожидать, — засада была абсолютно логичной и гарантирующей успех. Но происходит ещё одно чудо ... но тут я остановлюсь. Повесть уникальная и её стоит найти и прочитать. Она очень короткая (и очень кинематографичная, с сущности это готовый сценарий), меньше двухсот страниц, крупный шрифт, множество рисунков автора. Который, кстати, почему-то предпочитает издавать свои книги именно в таком виде и их у него уже навыходило весьма немалое количество.

Автор уверяет, что в главном всё по-честному (и даже там, где по-крупному, например, что такое ВМФ Индонезии и с чем его едят), хотя кое-какие эпизоды он взял из биографий других людей и записал их на имя своих героев. Поэтому и возникает при чтении ощущение, что тут перебор с чудесами. Самое интересное, что на последних страницах автор сообщает, что девушка, полюбившая русского парня, приехавшая в Россию и вышедшая за него — это не та девушка, которая провела пленных моряков через джунгли. То есть в итоге остаётся неясным чуть ли не самое главное в этой истории — кто же помог морякам спастись и как познакомился лейтенант Бузык с его теперешней женой? История с неудавшимся убийством лейтенанта это неправда, в действительности это произошло с другим молодым человеком и другой девушкой (из богатой семьи), полюбившей юношу-бедняка. Не русского лейтенанта, естественно (!), а своего же индонезийца.

Прошу меня извинить за небольшой спойлер, читать всё равно будет интересно.

По поводу теперешней жены бывшего лейтенанта. Предпоследний абзац повести таков: "Через несколько лет Бузык оставит службу, и они с Аю переедут в Петербург. Там они будут жить, и работать, и растить двоих детей — мальчика и девочку. Мальчика назвали Володей, а девочку — Надеждой, Надей."

Теперь пришло время рассказать об одной мелкой детали, в которой, на мой взгляд (на взгляд человека, пожившего этой жизнью) содержится даже не один скромный дьявол, а их там как кораллов вокруг атолла.

Матросы обращаются к лейтенанту Бузыку (и к другому лейтенанту, командиру катера) очень странным способом — "Тащ-ка" (в повести встречается очень много раз). Правильно письменно передать, как матрос обращается к младшим офицерам, невозможно. В заглавии я привёл приблизительный пример такой озвучки. Ещё примеры. Если это лейтенант, — "Т-щ льтнант". К старшему лейтенанту — "Т-щ стршнант". К капитан-лейтенанту — "Т-щ капльтнант". Всё просто. Со старшими офицерами матрос говорит редко и там обращение почти правильное: "Тарьщ каптн третьранга", "Тарьщ каптн втрвранга" и, наконец, "Тарищ капитан первранга" (здесь искажения минимальны и почти незаметны). Обращение "Тащ-ка" может прозвучать только в одном случае — к капитану. Офицеров с таким званием на корабле, за редчайшим исключением, не бывает (встречаются капитаны, майоры и т. д. только в тыловых частях флота и на авианесущих кораблях, но это лётчики). Да и не принято завышать звание при обращении.

Странно смотрится такое в книге бывалого подводника, капитана второго ранга в отставке и сильно подрывает веру в рассказанную им историю.

Зачем он это сделал? На какого читателя рассчитывал? Ведь ему известно, какой контингент читателей следит за его творчеством.

Александр Покровский "Корабль отстоя", Санкт-Петербург, ИНАПРЕСС, 2003 год.

"Дело не только и даже не столько в собственно литературных достоинствах этого произведения, хотя и они, безусловно, заслуживают всяческих похвал. Дело прежде всего в том ощущении искренности и силы, которое исходит от "Корабля отстоя". Думаю, каждый может привести не один пример того, как при чтении той или иной книги приходило огорчительное недоверие к ее автору. Или человек факты безбожно переврал, или солонку спер неуклюже передал чужие мысли а-ля испорченный телефон, или еще что-нибудь...

Но когда читаешь Покровского, понимаешь — вот оно! настоящее! без обмана! Человек не одно десятилетие провел в рядах ВМФ, видел, кажется, все на свете, пережил развал, коррупцию и расхищение всего и вся — и при этом ничего не утратил. Не растерял ни понятий об офицерской чести, ни чувства долга, ни любви к Родине, ни чувства юмора — ИМХО, все это достойно огромного уважения."

Из отзыва неизвестного читателя

Согласен почти по всем пунктам кроме всяческих похвал литературным достоинствам. Эпиграфом (что такое Родина; звучит, как дополнение к стихам Матусовского, положенным на музыку Баснером) к своему отзыву неизвестный взял слова одного из героев книги, старпома Андрея Антоновича Переверзиева. В сборник "Корабль отстоя" целиком (кроме рассказа о его возвращении на родину, в дом отца) вошла книга "Старпом", где рассказывается об этом неординарном человеке, одном их тех, благодаря кому флот не был окончательно похоронен в девяностые годы. О людях, работавших в противоположном направлении, тоже немало сказано в книге. Например, вот это: "Один хрен, они ведь потом сдохнут бесславно, а так хоть дачу себе выстроят, и детям своим передадут. С сауной. Дальше сауны у них воображение не пляшет. Они мыться любят." (микрорассказ "Командующий"). И рассказ "ПДСС" тоже о многом говорит. А прототипом его героя контр-адмирала Котопятова Казимира Антоньевича послужил не кто-то конкретный, это собирательный образ.

В "Корабле отстоя" мне было очень интересно читать* микрорассказы с политическим не подтекстом даже, а открытым текстом. "Расширение на восток", например. Или "Путч". Старпом мыслит слегка парадоксально, но логично вплоть до полной неопровержимости. И ведь он всегда так мыслит. Поразительный человек! "Расширение на восток" заканчивается следующей фразой: "... старпом рассказал мне о том, как сажали Томмазо Кампанеллу нажали на кол." Слово "нажали" явно не автору принадлежит, это, конечно, вклад петербургской типографии "Печатный двор", и я его зачеркнул. Но самое интересное здесь не это (такого в книге вагон и маленькая тележка), а то, что Кампанеллу на кол по-настоящему не сажали. Вот что он сам об этом пишет:

"В течение сорока часов я был вздёрнут на дыбу с вывернутыми руками, и верёвки рассекали мне тело до костей, и острый кол пожирал, и сверлил, и раздирал мне зад и пил мою кровь, чтобы вынудить меня произнести перед судьями одно только слово, а я не пожелал его сказать, доказав, что воля моя свободна."

Кампанелла перенёс за свои убеждения страшнейшие пытки, но не отступил от них. К расширению на восток это имеет прямое отношение. Во времена, описываемые в рассказе, дело обстояло ещё "по божески", инквизиция (без кавычек) во всю развернулась только теперь.

Вернусь к вагону и маленькой тележке.

Рассказ "Кремовые рубашки". Цитата: "... жили мы в вдвоём".

Ещё цитата: "... а эти постирать, для чего положили в их небольшой тазик".

Такого мусора, затрудняющего чтение, тут полно.

Рассказ "Компьютерные игры". Цитата: "Я хочу видеть, во что вы одеты. Если мне это понравится, будИте строиться каждый день."

Ещё одна: "Служба обеспечения! Это вы меня будИте обеспечивать ..."

Глагол "будИте" в смысле "будете" встречается в книге я сбился со счёта, сколько раз. Что тут наследила типография, не верю. Очень похоже на авторскую орфографию. Как и вот это: " После землетрясения, случившегося здесь в шестЕдесятых годах ..." (рассказ "Каджаран", кстати, лучше этого об Армении ничего не читал).

В повести "Жилой" (замечательно написано о детстве и юности, ставлю рядом с повестями Толстого и Горького) тоже очень много подобных перлов. Просто пЕрловая каша, а не литературное произведение.

Про осетра: "Он варенный очень вкусный. Да и жаренный тоже."

Автор (мальчик) лепил из пластилина литературных персонажей — Маниловых и "Чадских". Это написано человеком, читавшим "Горе от ума", или тут могут быть разные мнения? Синбада (Синдбада) мальчик (?) называет Симбад (!).

Кошка ... оказалась жутко игручей и в конец загоняла старика Кота."

"Ни дай Бог кто-то изрежет парту ...".

"Ни приведи Господь сломают дверь в туалете ..."

А частицу "не" однажды встретил там, где её не должно быть, такой ляп меняет смысл фразы на противоположный.

"Он выскочил изо стола, в один миг оказался рядом ..." (Такое чудо встретил впервые в жизни. Коллекционная ошибка.)

Змея гюрза называется здесь "гюрьзой". Может быть, так было принято в Азербайджане?

"Хорошо, если вы вообще будИте разговаривать". Любимое слово автора, на втором месте отсутствие мягкого знака между "т" и "ся" там, где он должен стоять и наоборот (присутствие, где не должен).

Это был почти весь вагон. Маленькую тележку приводить не буду, да и не такая уж она маленькая. Интересно, что на стр. 4 есть фамилия редактора (Н. Кононов).

Мне кажется, это липовый редактор. Некто, получивший деньги, но не державший в руках т. н. готовых диапозитивов. Настоящий редактор не мог бы пропустить столь огромное количество грубейших ошибок, пропусков и описок.

На хороших книгах люди учатся читать. Они доверяют писателям, считая их грамотными людьми, авторитетами в области правописания. Но писатель не может много читать, откуда у него время на это? Свои литературные (историю мировой литературы) познания писатель получает в литературном институте, где преподают так, что потом кажется, что человек в самом деле всё это прочитал сам. Для таких писателей (а это талантливые люди, я этого и не отрицаю) и существуют (необходимы) редакторы. Известно, что в среднем те, кто больше читает, правильнее и пишет. Мне читать такое уже не страшно, а, кому пока страшно, тех я сейчас предупреждаю по поводу одной конкретной книги.

В заключение ещё об одной неприятной ошибке в рассказе "Без названия". В нём дважды упомянут однокашник старпома, назначенный начальником штаба флота. Этому нельзя верить. Старпом, якобы набил ему морду и т. п. Начальник штаба флота в такую дыру, где стоит лодка отстоя, никогда бы не приехал, если бы там не произошло какое-нибудь выдающееся ЧП. Это вице-адмирал, очень большая шишка. В рассказе речь идёт о скромном командующем флотилией подводных лодок, только что получившем контр-адмирала.

*) Читаю Покровского давно и с неослабевающим интересом. Сам служил на ДКСФ, к счастью, раньше, когда ещё был порядок, хотя и не такой, как в танковых войсках. Служил не очень далеко от места службы Александра, на другой стороне Кольского залива, а где стояла его лодка, из книги легко понять. Демобилизовался старшим лейтенантом.